ДЕВЯТЬ БАШЕН ПАМЯТИ

Д Е В Я Т Ь Б А Ш Е Н П А М Я Т И
Приближается семидесятая годовщина национальной трагедии ингушского народа, когда сталинизм по-
ставил его на грань физического уничтожения. 23 февраля 1944 года была осуществлена варварская акция по
депортации ингушей. Оболганный и оскорбленный на-
род был безжалостно оторван от своих вековых корней и лишился Родины. Погасли растоптанные очаги,
согревавшие мирным теплом, и запылали костры сталинской инквизиции, превращавшие в пепел ингушскую историю и культуру. Горели архивы и библиотеки.
Долгим эхом отзывались в горах взрывы, превращавшие в груду камней пережившие века памятники материальной культуры – гордые ингушские башни…
ПРИГОВОР СТАЛИНИЗМУ
В чем секрет этой башни старинной,
Пережившей людей и века?
Благородной была и могучей
Покорившая камни рука.
Мы холодные камни ласкали,
Грел очаг изболевшую грудь…
Символ духа — ингушская башня,
Маяком осветившая путь.
В 1997 ГОДУ, накануне 53-й годовщины сталинской депортации ингушского народа, в Ингушетии возник Мемориальный комплекс жертвам политических репрессий. Девять его башен, символизирующих несломленный дух репрессированных народов СССР, взметнулись в небо благодаря
творческому гению заслуженного художника России Мурада Полонкоева. В 2002 году автор этого пронзительного проекта был удостоен за свою работу Золотой медали Российской академии художеств.
Сегодня Мемориальный комплекс жертвам политических репрессий является центральной частью Мемориала Памяти и Славы ингушского народа, возведенного в 2012 году к 20-летию образования Республики Ингушетия и отражающе-
го все ярчайшие страницы народной истории после добро-
вольного вхождения ингушей в состав России.
Эта история полна примеров мужества и героизма сынов нашего горного края, бесстрашно и самоотверженно
умножавших славу русского оружия и прославивших себя
на полях всех ключевых сражений России. О прошлом ингушского народа рассказывает барельеф «Вхождение Ингушетии в состав России» с мемориальной доской «Клятвенное обещание», на которой выгравирован текст присяги на верность России. Мемориальные плиты, укрытые под арками величественных колоннад, увековечили именами ингушей, удостоенных высших наград государства в период службы в Российской императорской армии, видных ингушских деятелей, революционеров, участников Гражданской и Великой
Отечественной войны, просветителей, а также тех, кто внес
большой вклад в создание Республики Ингушетия. Здесь
соседствуют имена царских генералов-ингушей, Серго Орджоникидзе, Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II,
академика и гуманиста Дмитрия Лихачёва, ингушей-Героев
Советского Союза и Героев России. О непреходящей связи
разных поколений свидетельствуют памятники Ингушскому
полку Дикой дивизии и последнему защитнику Брестской крепости ингушу Барханоеву, перед мужеством которого склонил
голову даже враг…
Вечный огонь, запылавший у подножия башен Мемори-
ального комплекса жертвам политических репрессий в день
20-летия Республики Ингушетия, не погасит время. И время
не изгладит из нашей памяти воспоминания о страшной трагедии, пережитой ингушским народом наравне с другими ре-
прессированными народами СССР.
Сомкнувшиеся в единое целое девять башен, как встав-
шие рядом плечом к плечу девять братьев, – это высеченное
в камне завещание потомкам репрессированных сталинщиной народов. Это символ нашей общей боли и напоминание о
трагедии, которую мы пережили вместе, не предав спаянного
общей историей единства и векового кавказского братства…
До нас были немцы Поволжья, депортированные 28 авгу-
ста 1941 года. Затем настал черед наших братьев-карачаевцев — 2 ноября 1943 года перестала существовать Карачаевская автономная область и весь народ был изгнан из родных мест. 28 декабря 1943 года преступный сталинский режим депортировал калмыков. 23 февраля 1944 года эта участь ждала ингушей и чеченцев. 8 марта 1944 года сталинщина лишила Родины и обрекла на бесправие братский балкар-
ский народ. 18 мая 1944 года список репрессированных на-
родов продолжили крымские татары. Спустя немного време-
ни разыгралась трагедия месхетинских турок, изгнанных 14
ноября 1944 года из Грузии. За ними горькую судьбу народов-
изгнанников разделили химшиды и греки…
Сталинские преступления не имеют оправдания. И мне
кажется чудовищным, когда сегодня где-то в нашей стране, а
тем более на кавказской земле возникают памятники крова-
вому «отцу народов». Идейным потомкам палача не мешало
бы побывать в Ингушетии и пройтись по залам музея Мемо-
риального комплекса жертвам политических репрессий. Его
экспозиции повествуют о том, что пережили депортирован-
ные народы, через какие ужасы они прошли, какая вселен-
ская боль обрушилась на них в одночасье…
Девять башен – это приговор сталинизму. Приговор, на-
писанный кровью невинных жертв и неподлежащий обжало-
ванию.
Такой вердикт вынесла народоубийству история.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ
«Я – ОЧЕВИДЕЦ»
Не упала она, обезумев,
Не согнула свой каменный стан.
Только тихо стонала под ветром,
Когда гнали людей в Казахстан.
А когда мы домой возвратились,
Словно нежная, добрая мать,
Собирала детей у подножья,
Чтобы горе своё рассказать…
НАКАНУНЕ 70-летия депортации ингушского народа со-
трудники музея Мемориального комплекса жертвам полити-
ческих репрессий инициировали национальный проект «Я
— очевидец». Цель проекта — сохранить воспоминания очевид-
цев тех страшных событий февраля 1944 года и последовав-
ших за ними горестных лет на чужбине.
Сталинский эксперимент по созданию «новой, социали-
стической нации» посеял страшные драконовы зубы, до сих
пор несущие разрушительное зло. Чтобы знать, куда идти,
чтобы спасти наше общество от разрушения, надо попытать-
ся воспринять уроки нашей тяжкой, претерпевшей насилие
национальной истории, считают авторы проекта. Депортация
ингушского народа — это 13 лет холода и мучений и 13 лет
каждодневного ожидания возвращения на землю своих отцов
и предков. В каждой ингушской семье есть своя история, ко-
торая заставит содрогнуться от ужаса и боли. К сожалению,
с каждым днем очевидцев страшной трагедии становится все
меньше, а вместе с ними уходит и частичка нашей памяти.
Наш долг собрать по крупицам даже те малые крохи, что
остались на сегодняшний день. Сотрудники музея создают
бесценный биографический фонд, в котором собраны видео,
аудио, письменные документы, фиксирующие воспоминания
очевидцев депортации.
К сожалению, сил музея не хватает, чтобы охватить всех,
ведь дорога каждая минута. И потому сотрудники музея при-
звали к сотрудничеству добровольцев-волонтеров, всех кому
небезразлична судьба своего народа. «Неважно кто Вы –
пенсионер или школьник, служащий или домохозяйка, важно
то, что Вы неравнодушны к прошлому и будущему своего на-
рода, — говорится в страстном призыве музейных работников.
— У каждого из нас наверняка найдутся родственники, соседи,
бабушки, дедушки, которые могут рассказать о тех событиях.
Не ленитесь, запишите, неважно на какие носители, можно
сделать и видеосъемку и аудиозапись, и просто записать
от руки. Главное, сохранить воспоминания наших стариков.
Пусть проект «Я — очевидец» станет для нас национальным
проектом!»
Этот призыв услышан во всех уголках Ингушетии. Страш-
ную страницу народной летописи сообща пишут многие наши
современники. Сегодня и мы хотим внести небольшую лепту
в национальный проект «Я — очевидец», предложив внима-
нию читателей «Сердало» рассказ простой ингушской жен-
щины Тамары Мусиевны Газиковой (в девичестве Торшхое-
вой). Ее уже нет среди нас, но сохранились воспоминания,
исполненные боли, терпения и надежды…
«МЫ ВЕРНУЛИСЬ НЕ ВСЕ…»
Есть в далеком Бишкеке могилы…
Тяжко, зябко в них всем матерям.
Снись им чаще, ингушская башня,
Пой им песню, бегущий ручей.
Гонит рок нас по адскому кругу…
Сколько было их в нашей судьбе!
Мы сердца свои в камни одели,
Уподобившись, башня, тебе…
– ФЕВРАЛЬ 1944 года… Казалось, ничто не предвещало
беды. На дворе стояли привычные для этого времени моро-
зы, но сельчане уже трудились, не покладая рук — готовились
к весенним полевым работам.
Шла война с фашистскими захватчиками. Много наших
земляков воевало на фронте в передовых частях, о них пи-
сали __________в газетах и говорили по радио. Ингуши участвовали и в
партизанском движении, вели подрывную работу в тылу вра-
га. Каждый из нас мечтал о скорейшей Победе. Мы уже чув-
ствовали, что победный час приближается и были горды тем,
что эту Победу вместе с другими народами принесут стране
и ингуши.
Праздник 23 февраля мы встречали с особым подъемом.
Ведь это был праздник армии, которая спасала людей от фа-
шистского порабощения. В рядах этой армии героически сра-
жались представители нашего народа. Но 23 февраля 1944
года стало для ингушей бедствием. Картины того дня, став-
шего днем нашего выселения, всегда у меня перед глазами.
Рано утром всех мужчин собрали в школе. Сказали, что
там будет проходить праздничное мероприятие. Но уже в
девять часов утра к нам в дом пришли военные и грубым,
приказным тоном, велели нам собираться. Куда собираться?
Зачем? Мы не могли понять, чего хотят от нас.
Семья у нас была большая: родители, бабушка, сестры
и братья. Мне в ту пору исполнилось только 18 лет. Ничего
нам не объясняя, трое солдат под прицелом оружия выгнали
нас из нашего дома. Под их окриками мы едва успели взять с
собой немного продуктов. Больше нам ничего взять не разре-
шили. Лишнее, говорили, не берите, там, куда вас привезут,
вам все дадут…
Как и у всех жителей села Базоркино, у нас было неболь-
шое подсобное хозяйство. Когда нас выгоняли со двора, ко-
ровы, буйволы мычали так, что до сих пор в моих ушах стоит
их мычание. Как будто эти животные знали, что нас ждет впе-
реди, что хозяева оставляют их навсегда. На улице со всех
сторон села слышался лай собак, мычанье скота… Женским
и детским плачем полнился тревожный воздух ожидания не-
известного.
В тот день шел сильный снег, было очень холодно. Всех
жителей села Базоркино погнали пешком на станцию. Под
холодным ветром шли вереницы людей: старики, женщины,
дети… Потом нам еще долго пришлось простоять на улице
во дворе станции, греясь у жидких костров, которые нам уда-
лось разжечь. И вот на станцию подали вагоны, в которых
раньше перевозили скот.
Когда нас начали сажать в эти вагоны, мы хотели забрать
с собой двоюродного брата Хусена Мурцаловича Торшхоева,
двадцати лет. Он был болен и находился в постели в момент
выселения. Солдаты не разрешили нам его поднять в вагон,
и Хусен остался там, на перроне. Больше мы его никогда не
увидели…
От пережитого потрясения и горя перед отправкой наша
мама родила мертвого ребенка, которого мы похоронили тут
же, у железнодорожных рельсов.
Мы ехали долго. Вагоны были очень холодные, негде
было ни встать, ни лечь. Поезд останавливался на очень ко-
роткие промежутки времени, но нас из вагонов не выпускали.
Перед каждым вагоном стояли солдаты, грозя нам автомата-
ми. Нашей бабушке было тогда 80 лет, и она никак не могла
понять происходящее. Бедняжка все время приставала к нам
с вопросами, куда нас везут и когда же ей позволят помо-
литься?
Куда? Зачем? За что? Эти вопросы мучили каждого из
нас. В вагонах в февральской стуже умирали дети, старики
и молодые люди. Не было возможности даже похоронить их
по-человечески. Где-нибудь в глухой степи на короткой оста-
новке мертвых выносили из вагонов, засыпали снегом и еха-
ли дальше. Все остальное довершала вьюга. А если кто-то
замешкался и не успел быстро вернуться в вагон, его тут же
пристреливали.
Привезли нас в Казахстан. Наша семья оказалась в селе
островка Акмолинской области. Там нам предоставили со-
вершенно непригодное для жилья помещение. Потом мы
узнали, что нам еще повезло – многих вообще выбросили
умирать на снег. Из продуктов у нас ничего не было. В семье
наступил голод.
Местное население, когда мы приехали, встретило нас
настороженно. Людям сказали, что к ним везут предателей
Родины, врагов советской власти. Ни в чем не виновные, мы
оказались виноватыми во всех смертных грехах. Но очень
скоро это отношение к нам изменилось, наверное, они сами
поняли все. А я к тому же встретила в этих местах свою под-
ругу — немку, депортированную вместе со всеми немцами в
1941 году из лежащей неподалеку от Базоркино «Немецкой
колонки», как ее называли в народе (село Михайловское –
авт.)
Наша жизнь была тяжелой и беспросветной. От голода
умерла сначала бабушка, через месяц — моя шестилетняя се-
стра Лейла, потом еще одна сестра и брат… Они навсегда
остались в земле Казахстана.
Тринадцать лет на чужбине кровоточила рана в сердцах
вайнахов – ингушей и чеченцев. Выдержать долгие годы из-
гнания и выжить в нечеловеческих условиях нам помогли лю-
бовь к нашей Родине и вера в высшую справедливость. Мы
знали, что мы не виноваты, и все это время нас согревала
неугасимая надежда на то, что мы обязательно вернемся к
своим родным очагам, к своей любимой земле.
Все эти тринадцать лет нам пришлось отмечаться в ко-
мендатуре. В любое время суток к нам могли зайти и прове-
рить, все ли мы на месте. У нас не было никаких прав. Власть
издевалась над нами как могла.
Мы пережили страшные времена, но все же увидели свою
Родину. Это возвращение тоже было горьким. Мы вернулись
не все и нам не разрешили поселиться в отцовском доме.
Наше родное село Базоркино называется теперь по-другому
и живут в нем другие люди.
Оглядываясь на пережитое, я прошу всех людей сделать
все, что в их силах, для того чтобы никогда, ни у одного на-
рода не повторилась такая страшная судьба, какой была она
у нас…
Фото автора
В материале использовано стихотворение
народной поэтессы Республики Ингушетия
Марем Льяновой «Ингушская башня».__

Ахмет ГАЗДИЕВ

Общенациональной газете Республики Ингушетия «Сердало» , № 23-24 (11157-158), от 15 февраля 2014 г.
http://gazeta-serdalo.ru/

Просмотров: 430